"...хорошие условия"

Журналистское расследование

Афула. Консервы по-черному.

Россия, 2003 год. Я провожу расследование, связанное с изготовлением в подпольном цехе мясных консервов. Выясняются, что хозяин этого предприятия закупает у ветеренаров мясо животных, павших от болезни (дохлых!). Работают у него нелегальные эмигранты: вьетнамцы, китайцы; российские пенсионеры. Я устраиваюсь к нему на работу, и пару дней провожу в грязи и вони мини-фабрики, замаскированной в старом бомбоубежище Санкт-Петербурга. Появляется мой фельетон с фотографиями (спасибо телефону «Nokia» третьего поколения), цех закрыт, хозяин – мордастый узбек – под следствием. После этого я долго не могу даже смотреть на тушенку. Но люди, оставшиеся без работы, мне отнюдь не благодарны! Хотя и работали за десять долларов в день (триста деревянных рублей).

Израиль, 2005 год. Олим Афулы рассказали мне про консервную фабрику, где можно подработать неофициально. Долго сомневаюсь. Ну - расследую, ну - напишу. И сотни репатриантов останутся без приработка. Будут жить на пособие. Вернее, не жить – существовать!

Невероятный парадокс: сперва прилив алии из СНГ вызвал подъем израильской экономики, а теперь служит причиной спада. Статистика утверждает, что начался период не прибытия, а убытия. Люди уезжают обратно, в Россию, Белоруссию, Украину. А те, кому повезет, - в Канаду. И уезжают не потому, что там «медом намазано», а потому, что там есть работа. Нормальная, хорошо оплачиваемая, со страховками, участием профсоюзов, защищенная.

Продолжая сомневаться, иду на фабрику. Вернее, звоню балабаю и договариваюсь о встрече. В семь утра меня подбирают на остановке; работа с подвозкой. Фабрика в промзоне, 20 минут езды. Каждую смену работает человек триста. Половина – по-черному. Оплата стандартная для этих мест: одинадцать шекелей в час. Большинство работников (женщины и старики) трудятся на конвейере.  Очищают грейпруфкты, вылущивают косточки… Те, кто моложе, упаковывают консервы в ящики, складируют их. Короче, круглое катят, а квадратное таскают. Работать можно сколько захочешь, хоть все три смены подряд.

Фабрика делает сиропы, джемы, пасту и овощные консервы. Техника израильскому хозяину противопоказана, ручной труд дешевле. К тому же, на случай банкротства можно просто рассчитать всех рабочих. Соседняя фабрика, где паяли какие-то электронные схемы, недавно обанкротилась, так рабочим даже не выплатили зарплату. Оказывается, закон это разрешает. Тем более, что легальных рабочих в промзоне гораздо меньше, чем тех, с кем нет никаких договоров. По отношению к ним хозяин не имеет никаких обязательств. В случае несчастного случая он не будет платить пострадавшему компенсации, ведь документально он у него не работал.

Не уверен, знают ли «черные» рабочие, что суд все равно признает их правыми, если они подадут иск на хозяина. Достаточно свидетельства того факта, что они трудились тут в течении двух недель. Арабы, которых тут восемьдесят процентов, наверняка этого не знают. Да и не думают они об этом, их вполне устраивает и работа, и плата. Конечно, у них в селах все стоит гораздо дешевле, чем в наших магазинах. Вон они сидят кучками, ощищают грейфрукты от корок. Вид безмятежный, будто раскладывают пасьянс, пальцы быстрые, как у фокусников.

Странно, внешне красивые, без животов, столь типичных для израильтянина, но почти поголовно неграмотные и малоинициативные. Их сознание где-то в прошлом, их выдернули из средних веков сюда, в цивилизацию, и они эту цивилизацию не приняли. Отчуждение – вот, мне кажется, самый подходящий термин для арабского обывателя.

Репатрианты работают не так сноровисто и беспрерывно беседуют. Они и по телефону пытаются болтать, прижимая его к уху плечом, без отрыва, так сказать, от конвейера.

Мобильный телефон – это очередное проклятие нынешнего века. И люди никак не могут насытиться миниатюрной игрушкой. Помню, в Тель-Авивской гостинице в туалете меня поразила картина множества горничных, сидящих на унитазах с телефонами у уха. (Я там перепутал двери, и был встречен хоровым визгом).

Подхожу к сухопарому старцу, спутывающему ящик с консервами проволокой. Он заканчивает процесс, достает сигареты. Закуриваем. И в беседе я с восторгом и ужасом узнаю, что ему семьдесят пять лет. Арон Д. в стране семь лет. Работает с первого дня. Не привык бездельничать. Бесят его пенсионеры, обсиживающие скамейки и брюзжащие о маленькой пенсии.

Супруги Николай  и Галя Н. приехали из Харькова. Получили амидаровскую квартиру, пособие. Все, как положено. Но у них тут дочка и внук, надо помогать. В отличие от многих работают легально, с 7 до 14. Зарплата – 1870 для каждого. Он вкалывает грузчиком, она стоит на конвейере. Налоговая инспекция в курсе, декларация подана. До двух тысяч им разрешено прирабатывать.

- Труд арабов и нас, олим, - говорит Николай, - настолько дешево обходится хозяину, что он и думать не хочет о том, чтоб этот труд облегчить механизмами. Такое впечатление, что мы приехали в девятнадцатый век или в Египет времен постройки пирамид. Варварство, но таковы причуды экономики этой страны. В чужой монастырь не стоит ходить со своим уставом.

- Смотри, - показывает он мне, - вон на втором конвейере, где томатную пасту делают, банки с конвейера снимают руками и руками же укладывают в ящики. Даже в нашей нищей Украине такого примитива просто не может быть.

Не то, чтоб Николай смирился с ролью «белого раба», просто он устает и ему некогда пока думать о социальных проблемах своей новой родины. Но и назвать ее Родиной он тоже избегает. И собирается, скопив немного денег, выкупит амидаровскую квартиру, сдать ее в аренду и вернуться на Украину.

Елена Гринберг в статье «Исход из Израиля» писала:

«…73% граждан нашей страны убеждены, что у их детей и молодежи нет перспектив в Израиле. 80% - полагают, что никакое чудо не спасет страну. 68% - мечтают о гражданстве развитой европейской страны или, на худой конец, Америки либо Канады. С такими настроениями около 70% граждан еврейского государства, если бы у них была возможность, покинули бы страну немедленно. Согласно данным министерства абсорбции, 709.000 израильтян постоянно проживают вдалеке от родины. Если к этой цифре приплюсовать израильтян, вернувшихся в Россию, на Украину и в Белоруссию, то цифра возрастёт примерно до 800 тысяч».

Странно заканчивается мой визит на эту фабрику. Странно реализовывается мечта евреев об объединение на земле предков. На эту тему написано сотни статей и будет написано еще много сотен. Но проблемы не исчезают, их нельзя решить статьями и разговорами.

Может, мелькает озорная мысль, близиться пора революции. Алия в единном строю штурмующая кнессет и президентский дворец – звучит впечатляюще. Но мысль, не успев оформиться, затухает. На смену приходит другая, тусклая. О вырождении нации, страны…